TRIPANDТРЁП

Путь на Кавказ

Поэт Мандельштам

Осип Мандельштам
Осип Мандельштам

Ося Мандельштам, по меткому выражению Георгия Иванова, - самое смешливое существо на свете, после Октября 17-го улыбаться перестал.


«Когда октябрьский нам готовил временщик ярмо насилия и злобы и ощетинился убийца-броневик, и пулеметчик низколобый, - Керенского распять! – потребовал солдат, и злая чернь рукоплескала: Нам сердце на штыки позволил взять Пилат, и сердце биться перестало!»

Из поэтической этой, малосвязной и несколько истеричной болтовни, пожалуй, не очень-то и внятная картина вырисовывается перед нами:

Что за Пилат? чьё сердце?


Несомненно одно: автор чем-то расстроен.


Впрочем, в России это не новость.

Обиженных – пруд-пруди, а чего хотят: то ли Конституции? то ли севрюжины с хреном? – не знают. Задай такому прямой вопрос: С кем вы, мастера культуры? – стоит, мнётся. Молчит. «И сердце биться перестало». Поди, пойми поэта.


Что ж, объяснимся в прозе.

Выразимся со всей возможной ясностью, со всей определенностью: перемены не обрадовали Осипа Эмильевича. Всей душой, всем сердцем не принял он социальных преобразований… но вот желудком делу революции сочувствовал.

Оно и понятно, голод – не тётка, где-то тёрся, чем-то пользовался, - служил.


Меж тем, в один из мартовских дней 1918 года, ближе к ночи, в Смольном шла серьёзная государственная работа: окна горели ярким электрическим светом, сновали курьеры, подъезжали-отъезжали мотоциклетки, стрекотали пишущие машинки, выл ветер, караульные, кутаясь в поднятые воротники шинелей, бдительно зыркали вокруг, человек с красными от недосыпу глазами кричал в телефонную трубку «Алё, алё», а литерный № 4001 с запасного пути, погасив огни, самым малым, крадучись, уже выбрался за семафорную стрелку и, весело набирая ход, помчал прочь из столицы, - советское правительство в режиме абсолютной секретности, тайно уехало в Москву.

И правильно, к Питеру подходили немцы, враг у ворот, «У – те – кай».


Засобирался в Первопрестольную и Мандельшам.

«Самый момент: ведь там, говорят, кошек жрут».


В мае 1918 года, уволившись со своей прежней службы в коллегии по эвакуации Петрограда, Осип Эмильевич приезжает в Москву, и через месяц, по рекомендации Луначарского, поступает на работу в Наркомпрос, в отдел реформы школы. Поселили его в гостинице «Метрополь».

Осмотревшись, со свойственной многим поэтам наблюдательностью Мандельштам замечает, что, может, кто-то и ест кошек. но не все, далеко не все.

Некоторые питаются отменно: трюфеля, рябчики. Да и вообще живут на широкую аристократическую ногу: особняки, вышколенная прислуга, фарфор с императорскими вензелями, золото подсвечников. Единственное неудобство, - выходя в свет, приходится облачаться в кожанку, в скрыпящую сбрую ремней, напяливать фуражку с пятиконечной красной звездой, огромную деревянную кобуру с торчащей рукояткой маузера, - но ведь это, право, пустяки. Мелочи. Безделка.

Лариса Рейснер
Лариса Рейснер

С превеликим удовольствием в числе этих самых некоторых Осип Эмильевич видит Ларису Рейснер, давнишнюю свою знакомую по университетскому поэтическому кружку, писавшую откровенно слабые, если не сказать, дрянные декадентские стишки и публиковавшуюся под псевдонимом «Лео Ринус».

предыдущий текст
следующий текст

Путь на Кавказ: жми сюда и читай ещё несколько текстов


.
История Картли

История Картли

У Грузии история есть

let's go
Путь на Кавказ

Путь на Кавказ

Хомченко, Пушкин, Толстой и другие попутчики

Let's go