daKooka
Иной перечитает трагедию и места себе не находит, ликуя, бьёт в ладоши, кричит: «Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!»… - а до страшной судьбы Годунова совершенно нет ему дела, пусть и зарезали Бориса буквально абзацем назад.
Нет, воля ваша, товарищи, а я не верю поэтам да песенникам.
Ненадёжный народ.
Взять Дакуку.
Ходит женщина по берегу моря: пальто, шапочка, волна накатывает на песок...
И понятно же горе у человека: огонь и сера, весь этот ад женских сердец.
Казалось бы, надо вслушаться, разобраться в сути конфликта, проявить живое сочувствие к неисчислимым бедам влюблённого существа.
К поруганным надеждам. К несбывшимся упованьям.
Казалось бы надо, но нет: так ловко сработан материал, так велико формальное мастерство, что душа поневоле исполняется радостью.
Так и подмывает воскликнуть: «Ай да, Катя! Ай да...», - ну дальше вы знаете.