История Чикаго
Речной театр
Эпилог
Всё течёт, всё меняется, - как сказал один древний грек, дискутируя с другим древним греком.
Когда-то очень давно, в последний на сегодняшний день ледниковый период, сплошной ледяной корж покрывал собой чуть ли не половину Америки. Потом потеплело, вековечные льды растаяли, на их месте образовалось гигантское озеро, - огромный резервуар питьевой воды. И вытекала из него река, а потом втекала в него река, неспешно влекла она свой поток в озеро. И гуляли-резвились в реке рыбы, и скользило каноэ по водной поверхности, краснокожий охотник выглядывал в речных камышах себе на обед цаплю,
- или, скажем, гуся -
а потом в эти места пришли люди с долларами вместо глаз, сыны самых разных племён человеческих, не прошло и нескольких десятилетий, как они изгадили реку, рыба сдохла, краснокожих охотников пришельцы согнали с благословенных земель их предков,
где-то в Канзасе нынче на радость туристам танцуют свои танцы потаватоми,
а здесь на берегу озера Мичиган раскинулся, распластался город, вознёсся небоскрёбами ввысь, подпёр трубами фабрик небо, когда-то очень давно днём и ночью валил из них дым, и стелился дым над землёй, тёк и клубился улицами,
- смрадом дышал город -
и сточной канавой стала его река, жидкой липкой на ощупь грязью стекала она в озеро, на многие мили вдаль пришлось забрасывать городу свои водоводы, чтобы напиться,
когда-то было достаточно зачерпнуть пригоршню из реки, чтобы познать вкус родниковой свежести, теперь воду приходится всасывать из глубин озера Мичиган, качать насосами, очищать всевозможными фильтрами, обеззараживать химией, сыпать тонны гипохлорита, чтобы нет, не сравняться с чистотой, дарованной от природы, а хотя бы без отвращения пригубить...
Всё меняется.
* * * * *
Когда-то, пару столетий тому назад, затерянным в дикой глуши был Чикаго, - крошечным поселением на отшибе цивилизации, военным фортом. Потом США приросли землями и перекрёстком Америки стал город на берегу озера: перевалка и транспортные компании, склады, пакгаузы, верфи. Канал Иллинойс - Мичиган создал мегаполис Чикаго. Заводы и фабрики, банки, конторы, офисы... бизнесы множились и требовали работников: ненасытно и жадно глотал город людей, - как в пустыне от жажды умирающий воду; как паровозные топки уголь. Толпы приезжих наполнили город. Клерки и изнурённые преумножением капиталов промышленники, торговцы галантереей и спекулянты, докеры, каменщики, землекопы, обваловщики свиных туш и котельщики, - они ехали в город у озера и гостеприимно встречал их город: одних - шиком особняков, театрами и ресторанами, других - лачугами и нищетой,
распахивая свой зев, Чикаго не делал отличий для сынов племён человеческих: землистые лица славян, оливковые итальянцы, смуглые уроженцы Балкан и бледнокожие анемичные шведы, негры с американского юга, немцы, прибалты, ирландцы - всякому нашлось здесь своё место: на бойнях и фабриках, в борделях и тюрьмах, в пивнушках и городских трущобах, где даже солнечный свет грязен, среди котов и мусорных баков каждый ищущий рая тут может обресть свой ад.
Когда-то, примерно сто восемьдесят лет тому, канал Иллинойс - Мичиган создал Чикаго. Потом построили новый канал и развернули реку Чикаго вспять, и не в озеро, а в Иллинойс и далее в Миссисипи потекло всё дерьмо города, и новым водным путём потащили баржи бесконечные грузы. А canal I&M стал второстепенным маршрутом и вскоре закрылся, - нынче часть его превратили в National Heritage Area (между прочим, это первая в США Зона национального наследия); часть же заилилась, став мутью со стоячей водой...
Всё меняется.
Канал Иллинойс - Мичиган, наши дни.
Несложно любить город парков, цветов, солнца и зелени, - несложно любить Чикаго.
Когда-то, давно, страшный пожар испепелил город на берегу озера. Но возродился Чикаго, восстал, словно птица из пепла. Да!
Когда-то, давно, в грязной зловонной жиже после каждого дождя утопал Чикаго. Но силой домкратов на добрый десяток метров поднял себя город, вытащил свои здания из болота. Да!
В преисподней боен и фабрик, в чёрном дыму, в буднях надорванных жил и обезумевших от спиртного праздниках, в муках, в слезах, в крови рождался другой Чикаго, над серостью и безнадёгой звучал его тяжеловесный смех.
Трубы и джаз, шлюхи и гангстеры, в мишуре и огнях рождался другой Чикаго.
У подножия небоскрёбов, в вое клаксонов и вони мусорных баков, среди бездомных беспомощных потерянных нелюбимых существ были они, - те, кто прозревал город будущего; те, кто создал другой Чикаго - город, рождённый войной человека с природой и нескончаемой битвой с самим собой.
* * * * *
Речной театр
Всё меняется... Сегодня несложно любить Чикаго. Когда-то, не так давно, Чикаго-ривер была сточной канавой, сегодня жители и гости города с удовольствием прогуливаются по Riverwalk. Грымзы с несносным характером и дряхлые старички; дамы бальзаковских лет и юные красивые девушки; акулы бизнеса и счастливо щебечущая детвора; клерки и работяги; люди всех рас и наций; синие воротнички, белые воротнички, - все тут. На ступенях Речного театра - так называется участок набережной между улицами Кларк и ЛаСалль - сидят мужчины и смотрят на фланирующую мимо толпу.
Это писатели. Именно здесь они забывают о своём ремесле и превращаются в размякших на солнце дядечек.
И только истинные графоманы даже на Riverwalk неизменны в своей сути.
Вы знаете, чем графоманы отличаются от писателей?
Я вам объясню.
Писатель напишет роман о том, как Дженни влюбилась в Джонни, но вышла замуж за Джимми, и всё в этом тексте понятно, и в конце непременно будет мораль.
А графоман никогда не родит роман. Он попросту не способен сосредоточиться на романтических переживаниях Дженни. Графоман пишет о том, что видит, - увидел реку перед собой, и, глядь, уже строчит в блокнот строки. Строчит и строчит, строчит и строчит, строчит и строчит, и бросит строчить в самом неожиданном месте.
Например, прямо здесь.
Прямо сейчас.
При оформлении страницы использованы фото MrHarman и чьи-то ещё.