Рио, Рио

Дожились!
Мулатки не возбуждают.
Не бурлит, не клокочет внутри, не будоражат ни пёстрые перья, ни яркие тряпочки, едва прикрывающие срам.
Даже стройные бёдра, самозабвенно танцующие самбу, не взывают к жизни слово «великолепные»…
Я лежу на мокром песке.
Рядом тяжко вздыхает умудрённый тысячелетиями океан, где-то вдали пляшет и зажигает Рио.
Когда-то, глядя в небо, я чувствовал:
- «Непостижимое… недосягаемое…»
Теперь же:
- «Холодно, пора в отель».