Рио, Рио

Дожились!

Мулатки не возбуждают.

Не бурлит, не клокочет внутри, не будоражат ни пёстрые перья, ни яркие тряпочки, едва прикрывающие срам.

Даже стройные бёдра, самозабвенно танцующие самбу, не взывают к жизни слово «великолепные»…

Я лежу на мокром песке.

Рядом тяжко вздыхает умудрённый тысячелетиями океан, где-то вдали пляшет и зажигает Рио.

Когда-то, глядя в небо, я чувствовал:

- «Непостижимое… недосягаемое…»

Теперь же:

- «Холодно, пора в отель».