Сервантес
о прекрасной даме, Сервантесе и литературе
«Вы не находите, что дон Кихот несколько скучен?», - спросила меня однажды некая дама, и с тех пор я места себе не нахожу: пытаюсь открыть Америку, изобрести велосипед, добыть все сокровища мира. И всё для того, чтобы бросить вышеупомянутые сокровища к её ногам, которые, сказать по правде, мне нравятся куда больше, чем эта странная манера выражаться… ну что значит дон Кихот скучен? Мне всегда нравилась история о благородном идальго, его подвиги, готовность броситься на разбойников, пусть бы это и были всего лишь машущие лопастями ветряки.
И даже теперь, спустя годы, когда к означенной даме, к прекрасным ногам её и к непостижимо глупым вопросам я утратил всякий практический интерес, о битве с ветряными мельницами нет-нет, да и вспомню… что это было? Плод воображения неистощимого на выдумки автора? Шутка? Или тень ночного кошмара, дневниковая запись воина, - ветерана, которому всюду мерещатся враги?
Ответ мы найдём, знакомясь с биографическими подробностями жизни Сервантеса: дуэль, морская пехота Испании, участие в сражении при Лепанто,
- той самой битве христианского воинства со злокозненными магометанами, в которой флот объединённой Священной Лиги разгромил армаду блистательной Порты -
двадцатичетырёхлетний Мигель в самой гуще отчаянной схватки, жуткая резня абордажного боя, два выстрела в грудь из аркебуза, страшная рана предплечья, навсегда обездвижившая левую руку, полгода госпиталей…
казалось бы, успокойся, иди на пенсию, пиши мемуары, но нет, снова в строю, участие в экспедициях, регулярные стычки с османами: в сентябре 1575 года Сервантес попадает в плен к алжирским пиратам.
При нём нашли рекомендательное письмо герцога де Сиссе: герцог просил короля о милости для храброго воина… это заметно подняло ценник на пленника; корсары смекнули, что перед ними важная птица и назначили выкуп 500 эскудо.
Пятилетнее рабство, застенки и кандалы, четырежды Мигель пытался бежать, всякий раз неудачно. Другому уже бы оттяпали голову, но слишком уж жирный ломился куш при удачном исходе дела… магометане ждали.
В 1580-м в Алжире появились монахи из ордена Троицы. Необходимой суммы у тринитариев не было, святые отцы надеялись на дар убеждения. Увы, на невольничьем рынке нет равных магометанам в искусстве торга. Словно гранитные скалы, незыблемо стояли они на своём: 500 золотых монет и ни эскудо меньше. В пустых разговорах с басурманами прошло полгода. К осени брат Хуан Хиль разжился недостающими средствами у христианских купцов, и 10 октября 1580 года в присутствии одиннадцати свидетелей составлен нотариальный акт о выкупе из плена Мигеля де Сервантеса Сааведра.
Первые пробы пера, коммерчески неудачные… для добывания хлеба насущного будущий автор бессмертного «Дон Кихота» поступает в интендантскую службу; ему поручают закупать провиант для «Непобедимой Армады», - всё заканчивается катастрофой. Доверив казённые деньги одному прыткому негодяю, не преминувшему воспользоваться случаем и сбежать со свалившимся на голову богатством, Сервантес в 1597 году попадает в тюрьму по обвинению в растрате. Спустя пять лет ему было суждено снова подвергнуться тюремному заключению по обвинению в денежных злоупотреблениях.
Его жизнь – цепь непрекращающихся несчастий.
Лишения и беспросветная нищета, как известно, благодатная почва для произрастания шуток… ничего не значащих слов… плодов воображения…
В 1604-м выходит роман «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский».
Его автору уже пятьдесят семь; в жизни творца, не взирая на беспримерный успех книги, ничего не изменилось к лучшему.
Свои последние годы Сервантес проживёт, как и положено гению, - в литературных трудах, в крайней бедности и в нужде.
Почти на смертном одре за несколько дней до смерти Мигель постригся в монахи, - он «уносил на плечах камень с надписью, в которой читалось разрушение его надежд».
22 апреля 1616 года писателя не стало.
23 апреля 1616 года - день его похорон - считается концом эпохи Возрождения.
Возможно, это всего лишь совпадение.
Ведь в тот же день умер великий Шекспир.
Вернее, в эту же дату.
Дни конечно же разные, - просто в Испании действовал Григорианский календарь, а в Англии — Юлианский.
Ни для осуждения, ни для похвал не существует никакой твердой мерки.
Под портретом мой друг мог бы написать: «Человек, которого вы здесь видите, с овальным лицом, каштановыми волосами, с открытым и большим лбом, весёлым взглядом и горбатым, хотя и правильным носом; с серебристой бородой, которая лет двадцать тому назад была ещё золотая; длинными усами, небольшим ртом; с зубами, сидящими не очень редко, но и не густо, потому что у него их всего-навсего шесть, и притом очень неказистых и плохо расставленных, ибо соответствия между ними нет; роста обыкновенного — ни большого, ни маленького; с хорошим цветом лица, скорее светлым, чем смуглым; слегка сутуловатый и тяжёлый на ноги, - автор „Галатеи“ и „Дон Кихота Ламанчского“, сочинивший в подражание Чезаре Капорали Перуджийскому „Путешествие на Парнас“ и другие произведения, которые ходят по рукам искажёнными, а иной раз и без имени сочинителя. Зовут его в просторечии Мигель де Сервантес Сааведра.
Что мы можем добавить к этому описанию?
Более ничего.