TRIPANDТРЁП

Прогулки по Тбилиси

Шаляпин

Шаляпин Фёдор иванович
Шаляпин

Как говорил сам Шаляпин, рождён он был дважды: для жизни – в Казани, для музыки – в Тифлисе.

А мог ведь и пулю в себя пустить, к тому всё шло, когда восемнадцатилетний юноша стечением обстоятельств оказался в этом чужом и чуждом южном городе. Один. Без средств к существованию. Как-то так завертелось, закрутилось. Заводоворотило. Батя он-то крестьянским своим нутром чуял, - по писарскому делу не пропадёшь. Вот и толкал, - то в земскую управу, то к ростовщику, то в судебную палату. А Феде петь нравилось, всё норовил к церкви, к хору поближе. Его красивый от природы дискант приметили, взяли в архиерейский хор при Спасском монастыре. Но потом голос стал ломаться, и Фёдор снова сделался писцом. На сей раз в консистории. Скука. Рутина. Пыль.


Едва вернулся голос Фёдор убёг от конторских своих занятий в волшебный мир музыки. Он выступает в уфимской оперной труппе Семёнова-Самарского, хористом, а затем и сольный репертуар. Когда закончился сезон, Шаляпин примкнул к бродячей малороссийской труппе Деркача. Тур по Уралу, Поволжью, Средней Азии гастролями можно назвать с натяжкой, - пели за гроши. Скорее даже за покушать. В 1892 году артисты добрались до Баку. Нахлебавшись прелестей кочевой жизни, разругавшись вдрызг с хозяином, Фёдор меняет шило на мыло, - пристает к опереточной труппе Лассаля. Француз воодушевлённой скороговоркой вещал о перспективах, энергично жестикулировал, хохотал, но через пару спектаклей объявил себя банкротом. Шаляпин оказался на улице. А на улице – ой, не сладко. Спал на скамейках в саду, на галёрке пустовавшего зимой деревянного цирка. Пел в притонах бродягам и оборванцам, а они угощали его чем бог послал. Часто бог не посылал ничего. Начал было работать с крючниками на пристани «Кавказ и Меркурий» по 30 копеек в день, но разразилась холера, и работы не стало. Обыватели издыхали сотнями, на улицах повсеместно валялись трупы, вымазанные дёгтем солдаты не успевали их убирать куда подальше, - по-хорошему следовало уносить ноги. И как можно быстрее.

На тормозной площадке товарного вагона Шаляпин добрался до Тифлиса, это мало что изменило в его повседневности, - без денег, без пристанища, без будущего.

Старый Тбилиси. Картина Важа Месхи

Пару дней без еды давно стали привычными, но три, четыре – это превышало все мыслимые пределы терпения. Жрать хотелось всегда. А вокруг одуряющие ароматы, - шашлык, люля, лаваш. Фрукты горами. Открытая жаровница что-то сосредоточенно бубнит себе под нос, шипит тихонько, булькает. Но едва в её огненное чрево плюхается чебурек, как она взрывается, стреляет, брызжет каплями кипящего масла, словно салютуя бесстрашному пришельцу. Господи, какой же этот чебурек румяный. Какой золотой. Кажется, взял бы и проглотил его целиком, не жуя. С жаровницей вместе. И маслом бы запил.

После нескольких недель таких прогулок по кривым тифлисским улочкам сам собой составился план: надо зайти в оружейную лавку, попросить с витрины пистолет и выстрелить себе в висок.

Фёдор незамедлительно отправился на Головинский. Он уже видел там, краем глаза отмечал подходящий для его целей магазинчик, но тут кто-то окликнул спешащего юношу.

- О, господин Понтэ, какими судьбами? Сам бог вас послал мне в трудную минуту, – это был итальянский актёр, с которым Шаляпину доводилось играть на одних подмостках, ему и поплакался Фёдор Иванович о своих злоключениях.


Мир не без добрых людей, итальянец – из их числа. Выслушал, покормил, приютил. Всего и надо было, что несколько дней, - вскоре фортуна перестала корчить равнодушным лицом зловещие гримасы, обнаружив в лике своём черты неподдельного сочувствия и деятельного участия.

сюда
туда

Прогулки по Тбилиси: жми сюда и читай ещё несколько текстов


.
История Картли

История Картли

У Грузии история есть

let's go
Путь на Кавказ

Путь на Кавказ

Хомченко, Пушкин, Толстой и другие попутчики

Let's go