Площадь Руставели
и - попутно - о грузинской кухне, вине, поэзии
Раньше здесь кончался город, кончался Московской заставой.
Где город кончается ныне? - версии можно обсуждать… я уверен, - здесь.
Да, здесь, среди дорогих каждому грузинскому сердцу имён Руставели и Руставели, в этом сакральном месте грузинской столицы, в тени безусловной доминанты здания, возведённого в 1953 году М. Чхиквадзе и К. Чхеидзе для «Грузугля», ныне же занятого Академией наук.
Под академической сенью устроился, примостился своим тощим, поджарым задом ресторан «Макдональдс». Мимикрируя башенкой под Азарянца, прикидываясь своим... нас не обманешь. Всё начинается с колы и жевательной резинки, с гамбургера, с пластмассовой вилки, - глазом не успеешь моргнуть, уже забыл и родной, и русский, разговаривая на американском наречии, - топлес, бизнес, dog eats dog.

Вот девушка с газельими глазами
Выходит замуж за американца,
Зачем Колумб Америку открыл?
Может, и впрямь о Гумилёве написать? Повод есть, - Николай Степанович учился в первой мужской тифлисской гимназии. И хотя до неё ещё далеченько, но и рассказывать о чётной стороне проспекта особо нечего: витрины, рестораны, бутики… не об этом же… «Скорей! пошёл, пошёл, Андрюшка! Какие глупые места!».
Попутно - пока идём - несколько абзацев о кухне, вине и поэзии.
Грузинская кухня
Грузинская кухня – это что-то.
Вот и Пушкин писал: «Мы ездили в немецкую колонию и там обедали. Пили там делаемое пиво, вкусу очень неприятного, и заплатили очень дорого за очень плохой обед. В моём трактире кормили меня так же дорого и дурно. Генерал Стрекалов, известный гастроном, позвал однажды меня отобедать, по несчастию, у него разносили кушанья по чинам, а за столом сидели английские офицеры в генеральских эполетах. Слуги так усердно меня обносили, что я встал из-за стола голодный. Черт побери тифлисского гастронома!»
Шутка.
В грузинской кухне нам понравилось всё.
И «зелен», и «фарел», и «остри».
- Шо такое остри?
- Мясо.
- А чё «остри»?
- Перец много.

Грузинская кухня - 2
Дело даже не в умении готовить.
Самую простую еду здесь подают так, что… если ты не ел петрушку в Тбилиси, считай, ты не ел её вообще.
В огородах Ортачалы петрушка и киндза так и пёрли из земли и как безумные рассыпали свои кудри на плечи земли, зелёная кровь их кипела и клокотала, огурец исходил болью - так натянуты были его тугие и крепкие молодые жилы, помидор наливался, наливался, и его красная нежная кожица тосковала по силе и хотела лопнуть от прикосновения, от грубого объятия...
Грузинское вино
«Мукузани» горчащая тяжесть
Об истории Грузии скажет.
Ненавязчиво вас пожалевши,
Сладость мягкую даст «Оджалеши».
Золотистость осеннего ветра
Вам подарит прохладная «Тетра».
В понимание мира «Чхавери»
Потайные откроет вам двери.
С ободком лиловатым по краю
«Ахашени» приблизит вас к раю.
В «Цинандали» кислинка хрустальна,
Как слезы человеческой тайна.
В «Гурджаани» зелёная лёгкость,
Словно далей грузинских далёкость.
Земляничная свежесть рассвета –
Молодой «Изабеллы» примета.
Изумрудно «Манави» искрится,
Словно перстень грузинской царицы.
Бурдюком отдаёт еле-еле
И пастушьим костром – «Ркацители».
«Телиани» в себе воплотило
Благородную кровь Автандила.
Лгать нельзя с этой самой поры,
Если вы свой язык обернули
Красным бархатом «Киндзмараули»
Или алой парчой «Хванчкары»!
А свои размышленья про «чачу»
Я уж лучше куда-нибудь спрячу.
Интересно гостилось Евтушенко в Грузии. Весело.

Грузинская поэзия
Поэт – стихи его. Биография – лишь приложение.
Почти всегда – излишнее.
Ходил он от дома к дому,
Стучась у чужих дверей,
Со старым дубовым пандури,
С нехитрою песней своей.
А в песне его, а в песне –
Как солнечный блеск чиста,
Звучала великая правда,
Возвышенная мечта.
Сердца, превращённые в камень,
Заставить биться сумел,
У многих будил он разум,
Дремавший в глубокой тьме.
Но вместо величья славы
Люди его земли
Отверженному отраву
В чаше преподнесли.
Сказали ему: “Проклятый,
Пей, осуши до дна...
И песня твоя чужда нам,
И правда твоя не нужна!”
Стоп, хватит разглагольствовать, вот и памятник, Чавчавадзе и Церетели - наш надёжный ориентир. Без них, мы б, пожалуй, и не узнали это место лет десять назад. Да и с ними, пожалуй, тоже, - лишь дымящиеся руины оставила на этом месте война, лишь гноящиеся раны в сердце. Но всё проходит и пройдёт… затянулись раны, вновь цветёт Тбилиси, снова радует взгляд.