Поэт Лариса Рейснер
Следует признать, написание стихов было единственным минусом Ларисы Михайловны.
В остальном, она являла собой совершенство: красивая, яркая, стройная.
Редкий мужчина не оглядывался на её прелести.
Иные,
- по статистике каждый третий, -
застывали столбом, зачарованно провожая глазом её точённую фигурку, и лишь злобное шипение оскорблённых спутниц могло вывести их из этого сомнамбулического состояния, да и то не всегда, - порой требовался весьма чувствительный тычок локтем в подреберье или же беспощадный каблук-шпилька, чтобы вернуть размечтавшегося кавалера в реальность.
Из тьмы ухажёров, Лариса выделила Гумилёва.
О, Николай Степанович мог увлечь девушку, - поэт, офицер, путешественник. Два Георгиевских креста за храбрость, Гафиз и Лери, рассказы об экзотической Абиссинии - она пленилась.
Потом, позже, выяснилось - не только она.
Госпожа Тумповская тоже. Арбенина. И эта, как её, Аня Энгельгардт. Ахматова, опять-таки, с Лёвушкой на руках. Любящие Гумилёва, - да ведь это же династия. Но дело не в том.
Просто Коля ничего не понимал в политике.
Февральские события воспринял спокойно, без ажитации. Равнодушно. «Ура» на площади не кричал, красный бант на грудь не вывешивал. Буркнул под нос угрюмо: «В такие времена порядочный человек обязан Родину защищать, а не по митингам шляться», - собрал вещмешок и уехал на Салоникский фронт.
-Эх, эх, - вздохнула Лариса и опечалилась, - разлука.
Но пружина, встроенная в её организм, по простому говоря, шило в одно месте, не позволила (ло) девушке заскучать. С головой нырнула она в омут революции, сделалась большевичкой, завела дружбу с моряками-балтфлотовцами, поимев средь них уважение и значительный авторитет. Говорят, именно по её отмашке «Аврора» пальнула холостым в сторону Зимнего. Хотя экипаж легендарного крейсера всячески открещивался от столь явной нелепицы: Вы что, товарищ, сдурели? Баба на борту – да ни в жись.
Ибо спокон веку известно, женщина на корабле – к беде.
Беда и случилась.
Вспыхнула Русь, полыхнула. Будто топку паровозного котла открыли настежь или люк в преисподнюю сдвинули, - пошёл гулять пожар страшным низовым огнём. Не щадя никого. Выжигая дотла. Уничтожая всё, без разбору.
Будто бешеный лютый зверь вырвался из запертой клетки и ну топтать ненавистную ему, чужую, чуждую землю. Да это сам сатана, это диавол в чёрной кожаной тужурке пляшет на растерзанном пепелище, дико хохочет, восклицает, кричит в упоении: «Ох, хорошо, ох, славно, так, так!» - и искры звёздами вылетают из-под его раздвоенных копыт, зола и прах стонут под его кривыми ногами.
Не обманули коммунисты, когда пели Интернационал: Весь мир разрушим.
Правду сказали: До основанья.
Сбылось и второе пророчество их гимна: Кто был ничем, тот станет всем.
