Царь Картли Ираклий II
Прошло двадцать лет
Прошло двадцать лет.
За это время много воды утекло, но мало что изменилось.
В Закавказье идёт сложная позиционная борьба между соперниками, сопровождающаяся клятвами и нерушимой дружбой длительностью в три дня, изменами, обидами, сведением личных счетов, кровавыми стычками, замирениями, союзами, подковёрной интригой и открытой конфронтацией. Среди игроков - тяжеловесы (Турция, Россия, Иран) и амбициозные карлики: Соломон (имеретинский), Фатали-хан (Дербентский и Кубинский), Ибрагим-хан (Карабахский и Шушинский), не считая массы более мелких владетелей из Азербайджана и Западной Грузии.
Главный ньюсмейкер, конечно, Ираклий.
Ибо ведёт его по жизни мечта, великая мечта о «Великой Грузии»: Картло-Кахетия, Имеретия, Гянджинское, Ереванское, Нахичеванское, Карабахское ханства, Ахалцихский пашалык, то есть практически всё Закавказье, за исключением трёх прикаспийских ханств и Нухи, которые, в принципе, тоже не застрахованы от притязаний Ираклия.
Но ни в ком, - ни в ком! - не находит грузинский царь поддержки и опоры.
Он мечется меж трёх огней.
То заключит договор о дружбе с Портой (1776), признав себя вассалом султана и лишь смерть Керим-хана и последовавшая в Персии усобица спасёт Грузию от мести разъярённых иранцев.
То перестанет лавировать, чётко и недвусмысленно выберет Россию (Георгиевский трактат, 1783).
Но снова предаст и начнёт переговоры с Сулейман-пашой (Ахалцихским) о смене российского протектората на признание верховного суверенитета султана над Грузией.
Отделавшись от паши подписанием сепаратного соглашения о ненападении, Ираклий тут же идёт захватническим походом на мятежную Гянджу. Не забыв при этом усилиться русским батальоном, направленным в Картли вообще-то исключительно для оборонительных целей.
Воистину, Ираклий балансирует на тонкой грани.
Грани, которая отделяет мнимое могущество от реального упадка.
Притязание на величие - от панического страха перед надвигающейся бедой.
А беда пришла, она не могла не прийти.
